Книги памяти наполняют понятие «массовый террор» конкретным содержанием, именами реальных людей. Но они важны не только как дань памяти миллионам пострадавших. Списки репрессированных с данными биографического характера, составляющие основу Книг памяти, — ценный источник по истории страны и, в частности, репрессивной политики.
Сайт: Библиография книг памяти
«Жизнь Александра Солженицына, его писательский путь вызывают немало ассоциаций с биографией и творчеством Федора Достоевского. Оба писателя пережили опыт тюрьмы, каторги, ссылки, оба создали произведения, отразившие этот опыт.
Музей истории ГУЛАГа и Фонд Памяти представляют просветительскую и образовательную программу, в рамках которой в Томске пройдут выставки и кинопоказы. Вход на все события свободный
Готовит федеральную целевую программу, стоимость которой оценивается в 7,5 млрд рублей, Минкультуры. Эту программу примут только после общественного обсуждения и экспертизы, сообщил представитель министерства.
Восьмое марта для балкарцев – один из самых трагических дней в истории народа. 72 года назад более 37,7 тысячи человек – старики, женщины и дети – были погружены в товарные вагоны и на долгие 13 лет изгнаны из своих домов, с Кавказских гор. Народ лишили родины, всех прав граждан страны, за которую на фронтах Великой Отечественной войны на тот момент воевал каждый четвертый его мужчина.
Увесистый «кирпич» был облачен в изящную серебристо-серую суперобложку. На лицевой ее стороне крупными черными буквами было обозначено имя автора: РОБЕРТ КОНКВЕСТ. Ниже — крупными малиновыми — название: БОЛЬШОЙ ТЕРРОР.
В Рязани открылся Музейный центр имени Александра Солженицына — самый большой в стране. Его запуск приурочен к 100-летию со дня рождения автора «Красного колеса». Музей в Рязани появился не случайно. 12 лет — с 1957 по 1969 год — Александр Исаевич прожил в этом городе. В числе его рязанских произведений — «Один день Ивана Денисовича». «Известия» осмотрели экспозицию вместе с вдовой писателя Натальей Дмитриевной Солженицыной и его сыном Степаном Солженицыным.
В своем блоге аспирант Санкт-Петербургского института истории Российской академии наук приводит документы, которые «именно в сопоставлении служат ярким доказательством тезиса об общей неэффективности и половинчатости борьбы за „социалистическую законность“ в ГУЛАГе первой половины 1930-х гг.»
