Фальсификации Максима Кантора, или как один художник «дорисовывает» историю

Роман известного художника Максима Кантора «Красный свет» был назван некоторыми его любителями «литературным событием года». М. Кантор стал популярным автором, а роман был выдвинут на соискание престижных литературных премий, хотя, с моей точки зрения, творение Кантора не факт художественной литературы. Произведение это, однако, претендует не только на статус «великого русского романа», но и на некую масштабную историософию, прямо направленную на оправдание «красного» (или «советского») проекта, а также на исторически выверенную отповедь его оппонентам. Представляют интерес недавние выступления автора, раскрывающие и обосновывающие его историосфские позиции. Посмотрим, насколько это серьезно.

Максим Кантор

1. Игра в цифры как манипуляция читателем

17 мая 2013 г. было опубликовано интервью, которое «красносветный» писатель М. Кантор дал журналу «Эксперт». В этой беседе Максим Карлович изложил свои исторические воззрения, а также некоторые результаты своих углубленных исследований в области истории России и Советского Союза в XX в. Такая проблематика интервью естественна, если учесть то обстоятельство, что в своем многостраничном романе «Красный свет» Кантор постоянно обращается к исторической тематике, которую, как заявляет сам автор, он серьезно исследовал, в том числе и в архивах.

Интервью называется «Разбитый компас». Вот этот компас Кантор и пытается для нас «склеить», чтобы дать нам правильные исторические, политические, духовные и нравственные ориентиры.

Попробуем разобрать некоторые положения интервью с точки зрения их исторической обоснованности.

Тексты М. Кантора выделяю курсивом, а мои к ним комментарии историка даю обычным шрифтом.

— Если выбор неизбежен, то скорее я предпочту революцию, потому что революции приносят меньше жертв, чем войны. Когда мы, глядя из сегодняшнего дня, задаемся вопросом: «А сколько жизней унесла Октябрьская революция?», то ответ прост: она унесла гораздо меньше жизней, чем, допустим, Первая мировая война. На Гражданской войне погибло много — гигантская цифра! — шестьсот тысяч, но это не три миллиона русских, убитых на Первой мировой.

Удивительно, как такой патриотичный автор, как М. Кантор, не заметил, что в вышеприведенном суждении фактически высказал предпочтение гражданской войне (то есть братоубийственной бойне) перед войной с другими державами (или отечественной), раз ему такой выбор под давлением каких-то экстремальных обстоятельств пришлось бы делать. Так и видится следующая картина. Максим Карлович сравнивает цифры потерь там и там, морщит, трет и чешет свой натруженный в гишторических студиях лоб и восклицает: «В войне с империалистическими хищниками погибло в разы больше. Я за Октябрьскую революцию!»

Но, позвольте, приведенные Кантором и первая, и вторая цифры потерь России (соответственно в первой мировой и гражданской войнах) не соответствуют действительности.

Во-первых, три миллиона россиян не были убиты на фронтах первой мировой, как он утверждает. Потери эти не раз подсчитывались, — и ведомствами, и историками.

По данным Главного Управления Генштаба (вероятно, неполным) 3 октября 1917 г., насчитывалось 511 068 убитых и 264 301 пропавших без вести, всего 775 369. По данным ЦСУ СССР 1925 года (а ведь Советскому Союзу незачем было «обелять» проклятый царский режим) — 626 440 убитых и 228 828 пропавших без вести, всего 855 268. Наконец, есть подсчеты Н.Н. Головина 1939 г., но они, сколь можно судить, умозрительные: по ним погибло 1 300 000. До канторовских «трех миллионов» тоже очень сильно не дотягивают. (Данные эти со ссылками на источники см. здесь). Данные справочника ЦСУ представляются более достоверными: «Сведения о боевых потерях были получены ЦСУ по данным сводок бывшего Главного Управления Генерального Штаба. Табличный материал был предоставлен ЦСУ Отчетно-Статистическим Отделом РККА». С умершими от ран и отправленными газами тот же справочник насчитывает 682 213 убитых (Россия в мировой войне 1914—1918 (в цифрах). ЦСУ. Москва. 1925. С. 30).

Что касается жертв гражданской войны, Максим Кантор «лепит гигантскую цифру» — шестьсот тысяч, которая получилась таким образом у него ровно в пять раз (!) меньше погибших в первой мировой. Возможно, обе эти войны в артистической голове художника просто перепутались, вот он и проставил не те цифры в отношении каждой из них. В том, что касается гражданской войны, надо считать жертвы с обоих сторон. Жертвы голода 1921-1922 гг., родственно связанного с последствиями братоубийственной бойни и политики военного коммунизма (о котором в данном случае совершенно напрасно забывает в своей «историософии» Кантор), брать не будем. Сколько погибло в 1918-1920 гг. со всех сторон красных, белых, зеленых, — как на фронтах, так и в красном и белом терроре? В гражданской войне «подушный» учет убитых и раненых был невозможен с обеих сторон, но историки и демографы, тем не менее, дают, хоть и с долей приблизительности, свои расчеты, они отличаются, но все в разы превосходят «шестьсот тысяч» Максима Кантора. Есть данные переписей населения 1914 и 1920 гг., по ним тоже проводятся расчеты.

В справочнике под редакцией известного историка В.В. Эрлихмана «Потери народонаселения в XX веке» (М., 2004) приводится такая таблица:

Потери в ходе войны (таблица)

Источник: Эрлихман В. В. Потери народонаселения в XX веке. : Справочник — М.: Издательский дом «Русская панорама», 2004. Взято отсюда.

Если вычтем в таблице жертвы голода (хотя, подчеркну, все эти явления связаны), а также потери населения от эмиграции (2 миллиона), то получится 4, 5 миллиона погибших в гражданскую войну, — цифра, которая во многие разы «нарисованную» художником Кантором превосходит.

Покойный академик РАН, известный историк и демограф Ю.А. Поляков также дает цифры погибших В РАЗЫ большие, чем канторовские. При том, когда речь идет у него только о военных.

«Статистические данные о людских потерях исследователей-демографов имеют расхождения. По данным крупнейшего русского историка-демографа академика Ю.А. Полякова военные потери красной армии в годы гражданской войны составили 1,212,824 человека в 1918-1922 гг. О людских потерях Белой армии в исторической литературе имеются только предположения. Так, крупнейший демограф Б.Ц. Урланис определяет фронтовые потери белых в 175000 человек, их потери от болезней определяет в150 тыс. человек. Ю.А. Поляков считает эти данные заниженными. Потери имелись не только на фронтах, но и в тыловых войсках. Он считает, что людские потери двух противоборствующих сторон были приблизительно равны. По его мнению, убитые в боях, умершие от ран, болезней и другие потери участников вооруженной борьбы с обеих сторон составляет около 2,5 млн. человек». (Ссылка).

Это без жертв партизанских отрядов, зеленых, террора и голода.

Так что, если бы М. Кантору действительно пришлось выбирать по принципу «там было меньше жертв», боюсь, следовало ему предпочесть первую мировую, хотя, разумеется, сам такой выбор искусственен. 

2.  «Великий проект» и рафинированный неосталинизм

 С манипуляциями М. Кантором ложными цифрами потерь в первой мировой и гражданских войнах мы разобрались. Пойдем дальше.

Из того же интервью Кантора журналу «Эксперт».  

«— Но были большие жертвы после революции.

— От мора. От голода. От тифа. Но в эту ситуацию страна была ввергнута не только революцией. У нас в общественном сознании произошла какая-то удивительная аберрация, когда во всех рассуждениях о том времени как будто отменяют Первую мировую войну и ее последствия. Мы начинаем этот тяжелый и страшный период российской истории с 1917 года, с какого-то там Парвуса и Ленина, словно до этого люди жили в тепличных условиях и революция просто выдумана сдуру какой-то шайкой бандитов. А была кровавейшая Первая мировая, причины которой необходимо понять, и они не красят ни одну страну, в ней участвовавшую. Были посланы на убой миллионы русских людей. Тиф и разруха начались бы и без революции. Невозможно выкосить три миллиона человек, разрушить хозяйство страны, все коммуникации и думать, что из этой бойни родится какое-то благо».

Первую мировую и ее последствия никто, естественно, из серьезныхисториков не забывает. В данном случае, по смыслу своего интервью, Кантор переносит на «империалистическую» «центр тяжести» как на главного виновника голода 1921-1922 гг. А как же провалившаяся политика «военного коммунизма» с ее сверхцентрализацией и продразверсткой? Кантор о ней в рассуждении не говорит. Как причина голода-мора, она у него не фигурирует. «Тиф и разруха начались бы без революции», — возможно (хотя необязательно). Но без нее, без тесно связанной с ней политики военного коммунизма, без гражданской войны, они не приняли бы таких колоссальных масштабов. Про «убой миллионов русских людей» — у Кантора неправда (см. 1 параграф статьи ).

«— Из революции 1917 года родился советский проект. Вы как к нему относитесь?

— Я считаю, что это был великий проект, это было великое усилие всего мира. Это был интернациональный проект, дававший возможность развития всем нациям и одновременно давший беднейшим слоям возможности развития и образования».

В данном случае перед нами обычные «красные» песни, — и, как обычно, совсем не фундированные. В чем именно понимает Кантор содержимое прославляемого им «советского проекта», не худо было бы ему объяснить читателю. Ведь планы развития наций, распространения образования существовали у разных правительств до октября 1917 г., и не только у большевистской партии, но и у других партий тоже они были. И разве «советский проект» сводился только к образованию и просветительству, а не предусматривал, как главную свою составляющую, «прыжок в коммунизм», т.е. массовое насаждение коммунистической идеологии, всеобщую «промывку мозгов» населению, включая егобеднейшие слои и разные народы, — при одновременном жестком подавлении инакомыслящих, постепенном вытеснении и уничтожении других идеологий и религий? Разве нациям, при определенном росте просвещения в СССР, развитии национальных языков и школ ( которые все были закрыты в 1938 г.), вместе с тем не «лепилось» общее советское лицо? Прежде чем распространяться о «величии» советского проекта, хорошо бы М. Кантору понять, в чем в реальности он состоит. Да и говорить «советский проект» безграмотно. Советская власть в «Советии» была почти везде фиктивной, служила прикрытию власти партийной и чекистской. Эти факты историками установлены. Правильнее говорить «красный проект», «коммунистический проект».

«Это была невероятная скорость развития всего Советского Союза, невероятная скорость развития и расширения образования, на что мы сейчас закрываем глаза. Это было колоссальное использование ресурсов народа. В ходе сегодняшних перемен просто проморгали этот ресурс. Мы использовали ресурсы недр, а ресурсы народа использованы не были».

Что значит «невероятная скорость»? Снова у Кантора — агитки и демагогия. О том, что «советский проект», — вопреки выраженному им наивному представлению, — не сводился к образовательной составляющей,  выше уже было сказано. А то, что, при выкачивании из народа ресурсов, власть манипулировала ими в своих интересах, и что энтузиазм народабеззастенчиво этой властью эксплуатировался, «мажущему» художнику, видать, неведомо. Не только пот, советским государством все время качалась кровь, — сталинский казарменный «социализм» в буквальном смысле строился на костях многих сотен тысяч людей. Помимо использования рабского труда заключенных и спецпереселенцев, предприятия, заводы, стройки возводились в диких условиях, нередко почти вручную, с архаичными условиями труда, с массовым травматизмом, с нищими условиями жизни трудящихся. Это было колоссальное выкачивание ресурсов народа. Можно сколько угодно спорить о соотношении цели и средств, но не делать вид, что жертвы были какими-то незначительными, и они проходят под графой «случайных издержек».

При этом никто не может дезавуировать сами достижения советских людей за разные периоды истории, их прорывы и подвиги. Да, и в образовании, ликвидации неграмотности сделано было тоже немало.

«— А почему советский проект тем не менее так быстро рухнул?

— Я бы не сказал, что семьдесят—восемьдесят лет — это очень короткий срок, даже для истории, тем более что этому проекту удалось выстоять в смертоноснейшей войне. И если бы не этот проект, у меня нет никаких сомнений, что Россия бы не справилась с ситуацией 1930–1940-х, которая возникла в Европе (и я настаиваю на этой точке зрения) вне зависимости от того, существовал Советский Союз или не существовал.

Россия не была бы готова к войне?

— Россия бы просто не справилась, Россия перестала бы существовать. Существование социалистического проекта, даже в сталинской вульгарной интерпретации, позволило России просуществовать как сложному интернациональному агрегату на семьдесят лет дольше».

А вот это ложь. И то, что у М. Кантора «нет сомнений», ни в малейшей степени не приближает эту ложь к реальности. Что это за «ситуация 1930-1940-х гг.», с которой именно «красный проект» (по Кантору, «советский проект») помог справиться? Можно подумать, что не сам «красный проект» во многом моделировал ту ситуацию, которая сложилась в то время в Европе. М. Кантору хорошо бы посоветовать засесть не за прилежное штудирование газет «Правды», «Завтра» и «Советской России», а почитать труды отечественных и зарубежных историков (Л.Н. Нежинского, например), а также сборники документов по истории советской дипломатии, по истории Коминтерна. Ведь они дают ясную картину, что не только политика недружественных держав, но и само наличие «красного проекта» ставило СССР в состояние международной изоляции. И помощь братским компартиям, их финасовое, структурное, кадровое накачивание, — все это происходило 1930-1940-е гг. Да, идея мировой революции уходила в 1930-е гг. в идеологии на второй план, но отказа-то от нее, тем не менее, не произошло. Чем именно «советский проект» помог советской России«справиться» с ситуацией в Европе? При чем он здесь вообще? Почему без «социалистического проекта» Россия к 1930-м годам перестала существовать? С чего это Кантор взял? Что это за дешевая фаталистическая алхимия? Какой «социалистический проект» — сталинский-казарменный или более умеренный – бухаринский и даже «троцкистский» имеется в виду? Что, отличий между ними нет? Что иметь в виду под «социалистическим»?

«— Многие сейчас интуитивно разделяют вашу точку зрения. Именно поэтому наблюдается такое позитивное, теплое отношение к Советскому Союзу и даже иногда к Сталину.

— Война стала бы просто катастрофой. При этом смешно обсуждать, был Сталин хороший или нехороший. Сталин как человек совершенно не моральный, и обсуждать его в терминах «хороший» или «плохой» невозможно. Никакой морали за ним стоять по определению не может. Но есть объективная историческая роль. Притом что он был убийцей. Я об этом пишу в книге, привожу результаты моей работы в архивах.

— Да, вы приводите пометки Сталина на списках осужденных.

— Он подписывал расстрельные списки каждый день. Но надо сказать, что этим занималось все тогдашнее руководство.

— И Хрущев очень старался.

— И Хрущев очень старался. Это было абсолютно общее дело — смертоубийство. Но я думаю, что Сталин сумел консолидировать страну. И здесь даже не в том дело, что он был «эффективным менеджером». Это дурацкое определение, страна — это не завод. Но, видимо, он эмоционально воспринял идею большого государства. И я все время сравниваю в своей книге (и думаю, что это правильное сравнение) Сталина с Данилевским. Мне кажется, что в этом была его сила, и в этом было его предательство Ленина. Ленин пришел с гениальной идеей большого интернационального образовательного проекта. Сталин интернациональный проект убил. Сталин создал из возможной интернациональной страны опять русскую империю с титульной русской нацией и поименовал ее пролетарской властью. Это была идея Данилевского, просто экстраполированная в социалистическую риторику. В этом была невероятная сила Сталина по отношению к русской культурной традиции. Он, таким образом, вошел в историю как великий русский император. Это позволило выстоять в войне. Хорошо ли, плохо ли. При этом идея ленинского социализма была убита навсегда».

Сталин был «внеморальным» и даже «убийцей», — это легко признает Максим Карлович. Хотя непонятно, какое к этому признанию имеет отношение его «результат работы в архивах», когда многие документы о государственно-террористической деятельности вождя давно ужеопубликованы, а часть из них висит в интернете. И расстрельные списки, и резолюции о создании троек, о лимитах на расстрелы и лагеря, резолюции на читаемых Сталиным протоколах допросов – опубликованы и изучены историками. Конечно, многое еще предстоит рассекретить, открыть и опубликовать, но материала для обвинения Сталина в преступлениях против человечности уже достаточно. И как понимать констатацию Кантора, что «все руководство этим занималось» (расстрелами, посадками, лагерями)? Да, занималось. А кто был организатором этого процесса, руководителем и вождем? Именно об этом моменте совсем неслучайно молчит в интервью Максим Кантор. «Все побежали, и он побежал», «все убивали, и он убивал», — такой вывод может сделать прочитавший этот текст читатель. А далее «Остапа»-Кантора понесло уже по-настоящему. «Сталин сумел консолидировать страну» (!), он под личиной пролетарской идеологии создал «русскую империю» с «титульной русской нацией» и вошел в истории как «великий русский император» (!). Он «предал Ленина», «убил» его «гениальный образовательный (!)» проект (в этом же интервью с «замечательной» логикой Кантор утверждает, что именно «красный проект» позволил СССР разобраться с ситуацией в Европе в 1930-1940-е гг.). Сталин, по Кантору, воплотил идеи Данилевского о национальном государстве, проявил «невероятную силу по отношению к русской культурной традиции», он экстраполировал ее куда надо, и, само собой разумеется, это обусловило нашу победу в войне.

Именно в этом контексте Сталин уже не преступник, а спаситель России, — даже при формальном его признании ответственным за какие-то преступления.

Нужно ли объяснять, что перед нами — типичная засталинская мифология и демагогия на манер конспирологов из «Завтра» и аналогичных изданий, известная по куче публицистических статей и брошюр, и что ни к какому историческому дискурсу канторские (и подобные им) спекуляции отношения не имеют?

«Здравствуй, Сталин!» — так должен был заключить этот текст М. Кантор.

3. Посол «Крестовский», «нереабилитированный» Троцкий и «заговорщик» Тухачевский

Сюжет «Красного света» Максима Кантора начинается с того, что на сброд «белоленточников» на приеме во французском посольстве является честнейший следователь прокуратуры, — безукоризненно положительный герой этого романа, — и начинает, прежде всего, изобличать всех этих «шакалящих» у иностранных дипломатов «изменников Родины» в… историческом невежестве. Событие это происходит где-то в конце 2011 г. А предметом застольного спора у французского посла становится важный для нашей историографии вопрос… был ли Ленин немецким шпионом или нет. Разумеется, зацикленные на ненависти к большевизму (и своему народу) отвратительные креативные белоленточники категорически убеждены, что «был» тов. Ленин германским агентом, а безукоризненно честный следователь шаг за шагом несокрушимой логикой, железными доводами и безупречной аргументацией разбивает это их заблуждение.

Следователь Петр Яковлевич Щербатов у Кантора «серый», но исключительно правильный человек. Пришло, наконец, время таких «серых» и правильных людей. Гады-белоленточники относятся к нему пренебрежительно, презрительно, как к плохо одетому провинциалу, но он-то уж точно выведет их на чистую воду, — если не он их всех лично, то такие, как он. А еще педантичный и добросовестный Петр Яковлевич интересуется историей своего отечества, — не только по должности, но и из любви к ней. Он собирает фактики, записывает их в блокнотики, сравнивает, думает, проверяет и наносит удар за ударом (конечно же, все смертельные) по отравившей сознание российского общества антисоветской мифологии.

Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы сообразить, что чистейший П.Я. Щербатов — художественный двойник самого автора, т.е. М.К. Кантора, а его скрупулезные исторические изыскания, его глубокие и взвешенные историсофские позиции являются точной копией таких же размышлений и подходов Максима.

Но это так, отступление. Сама тема дискуссии честного следователя с супостатами представляется мне в романе (даже остросатирическом и историософским, каким его видят канторопоклонники) искусственной и надуманной. Ну, как может интересовать тема пресловутого «шпионства» Ленина представителей «креативного класса», — хороши они или плохи, какое им до этого дело? Да еще, чтобы так жарко спорить об этом с каким-то презираемым ими (по роману) «провинциалом». Да и тема сама по себе почему так вдруг актуальна? Был ли или не был Ленин немецким шпионом? Но ведь и так понятно, что не был! Вопрос совершенно в другом, — в оправданности и правильности самого «красного проекта», в обоснованности ленинского (или троцкистско-ленинского) эксперимента над Россией. Но именно этот щекотливый момент обходит стороной Кантор, делая предметом противостояния честного умного героя и бесчестных негодяев—глупцов нарочито второстепенный вопрос.

При том исторические рассуждения в ходе этого спора – с обеих сторон (следователя и «белоленточников»), — происходят просто на уровне детского сада. Видимо таким образом и воспринимает историю сам «великий историософ» художник Максим Кантор.

Но вот незадача. Канторовский следователь Петр Щербатов, правильный и благородный герой романа, врать априори не может и не должен. Ну, в самом деле, он же не Солженицын какой-нибудь! (Во лжи которого он уличает на страницах романа). Не может он ошибиться и в элементарных исторических фактиках, которые он тщательно выверяет, проверяет, записывает в блокнотики.

Однако, «ныряя» в историческую тематику, врет Щербатов-Кантор, врет как дышит!

Из высказывания героя:

«Верите в то, что Блюхер — японский шпион? Признательные показания есть… Троцкого, между прочим, никто не реабилитировал — обвинение не снято. Верите в то, что Троцкий снабжался через посла Крестовского немецкими деньгами? Верите в то, что Зиновьев и Каменев агенты сразу двух разведок?» (Ссылка).

Посол «Крестовский» — это, очевидно, Николай Николаевич Крестинский (1883-1938), советский полпред в Германии в 1922-1930 гг., обвиняемый на 3-м «московском процессе» 1938 г. Видимо, у подвыпившего на приеме Щербатова стал заплетаться язык, — вот он и неверно произнес фамилию, между прочим, очень видного советского исторического деятеля.

Или у самого автора М. Кантора засела в мозгу фамилия популярного писателя В.В. Крестовского, автора романа «Петербургские трущобы», и он спутал одного с другим.

А что касается самого Троцкого и его «нереабилитации»…

Но, позвольте, это же совершенная неправда.

Во-первых… ТРОЦКИЙ РЕАБИЛИТИРОВАН.

а) По «делу» 1927 г., когда последовала его ссылка в Алма-Ату.

б) По «делу» 1929 г., когда Лев Давидович был выслан из СССР.

в) По «делу» 1932 г., когда он был лишен советского гражданства.

Из статьи о Троцком в «Википедии»:

«По запросу НИЦ «Мемориал» Л. Д. Троцкий (Бронштейн) был реабилитирован 21 мая 1992 г. Прокуратурой РФ (постановление ОС КОГПУ от 31.12.1927 о высылке на 3 года в Сибирь), а затем реабилитирован 16 июня 2001 г. Генеральной прокуратурой РФ (решение Политбюро ЦК ВКПб от 10.01.1929 и постановление Президиума ЦИК СССР от 20.02.1932 о высылке из СССР, лишении гражданства с запрещением въезда в СССР). Справки о реабилитации № 13/2182-90, № 13-2200-99 (Архив НИЦ «Мемориал»)».

Да, эта реабилитация произошла после 1991 г., но действие застолья у посла в романе Кантора происходит в 2011 г. И, конечно, добросовестно интересующийся историей следователь Генеральной прокуратуры РФ, если ему и лень заглянуть в Википедию, мог бы узнать об этом факте от своих коллег.

Просто сам Кантор считал «факт» нереабилитации Троцкого самоочевидным и то, что он нуждается в проверке, не пришло ему в голову.

Во-вторых, если рассматривать обвинения, выдвигаемые Троцкому на сплошь сфальсифицированных «троцкистских» процессах 1936-1938 гг., то бормотать о том, что если они «не сняты», то Троцкий «не реабилитирован», с точки зрения любого нормального юриста, да и просто человека, знающего факты и не обделенного здравым смыслом, — детский лепет. Сфальсифицированный характер всех этих трех процессов признан в соответствующих юридических документах. Вот, например, что говорилось в постановлении Пленума Верховного Суда СССР от 4 февраля 1988 г. по итогам процесса 1938 г.: «Как отметил пленум Верховного суда СССР, вынесший решение о реабилитации, приговор процесса основывался на самооговоре обвиняемых, «самооговор же достигался путем обмана, шантажа, психического и физического насилия».

Реабилитированы все приговоренные по трем процессам, кроме Ягоды. Троцкий не присутствовал в числе подсудимых, хотя и рисовался вождем «заговоров», убийцей, шпионом, изменником, террористом номер один, но ему не выносилось никакого приговора, даже заочного, — в приговорах «судов» присутствовала только формула, что в случае обнаружения Троцкого на территории СССР он подлежит аресту (и последующему суду), но суда (даже липового) над самим Троцким не было, ареста и официального предъявления ему обвинения тоже. Это значит, что в его юридической реабилитации по итогам процессов 1936-1938 гг. не было нужды, он не подвергался тогда репрессиям.

Вывод из этого может быть только один: в романе М. Кантора «Красный свет» на приеме у французского посла о «неснятом обвинении» и «нереабилитации» Троцкого прокурорский работник бредил. Равно как бредил он там же, что обвинения против М.Н. Тухачевского могут быть правильны, так как… не доказана фальшивость документов из «папки Бенеша». Проблема в том, что сами эти «документы» историкам вообще не известны, они только упомянуты в мемуарах. А все обвинения против «красного маршала» строились только на его самооговорах и оговорах его коллег. Как добывались такие признания и показания, прокурорским работникам (и не только им) тоже должно быть известно. 

4. Опровержение «Архипелага ГУЛАГ». Против Булгакова и Солженицына

В интервью «Русскому Репортеру» от 30 мая 2013 г. под названием «Одна история для всех» М. Кантор так ответил на вопрос о его «счетах» с А.И. Солженицыным:

«Одна из задач романа, наверное, главная — это опровержение «Архипелага ГУЛАГ». Основная идея «Архипелага» состоит в том, что существовал коммунистический проект насилия, который был внедрен против традиции в русскую нацию. Этот проект извратил Россию и выбил ее из числа цивилизованных стран. Она идентична идее «Собачьего сердца» Булгакова. Зловредный Швондер испортил Шарикова, то есть русский народ. И в этом Шарикове проснулись варварские черты. Россия была страной нереализованных возможностей. Но Шариков, науськанный Швондером, и окаянные мужики, науськанные Парвусом, все порушили. Это идея, которая подчеркивается в каждой строчке «Архипелага ГУЛАГ». У Булгакова сказано то же самое, но смешно, обаятельно и талантливо. А Солженицыну, для того чтобы сказать это, потребовалась масса исторических фальсификаций. И в отношении Парвуса, и в отношении войны, и Власова. Чудовищная каша, причем, на мой взгляд, вредная. Хотя в свое время и на своем месте она принесла много пользы». 

Разумеется, у Солженицына в «Архипелаге» можно найти много ошибок и неточностей, но мы это говорим с высоты современных исторических знаний, однако гений выше обвиняет его в умышленных фальсификациях. Примеры же фальсификаций самого Кантора приведены в настоящей статье.

И замечу скромно здесь еще кое-что, касающееся любимой нами русской классики…

Дело в том, что «Собачье сердце» красносветный Антисолженицкер абсолютно не понимает. Клим Чугункин (иже Шариков) — не русский народ у Булгакова. А Гомункулус, созданный профессором Преображенским, — изначально чудовище, монстр и мутант, которого никакому Швондеру портить уже не надо. Он только помогает канализировать его энергию в определенное русло. Считать, что под столь отталкивающим и патологическим образом Полиграфа Полиграфовича Булгаков вывел… русскую нацию (!), — значит рисовать Михаила Афанасьевича просто невероятным русофобом. Да еще и антисемитом в том же контексте. Ведь под «испортившими» булгаковского Шарикова швондерами имеются в виду… легко догадаться кто.

А у Булгакова в повести идея совсем другая, и с русофобией великий русский писатель не имеет ничего общего. Речь о том, что большевики, с их социальной революцией, открыли путь к восхождению по-настоящему безродных маргиналов и монстров (вне культурных традиций), а не то, что в лице шариковых зловредные троцкисты швондеры русский народ развратили.

Классику все-таки надо читать.

Игорь Курляндский,

к.и.н., с.н.с. Института российской истории РАН.