В 1931 году в казахской степи был организован совхоз «Гигант» площадью 17 тысяч гектаров. Под этим названием появилось учреждение, которое с 1931 по 1959 годы навсегда исковеркало судьбы 6 миллионов политзаключенных, интернированных и военнопленных. Имя этого кровавого чудовища — Карлаг НКВД. Фоторепортаж voxpopuli.kz.
Поминальный крест на Спасском мемориальном кладбище лагеря № 99, в 25 километрах от Караганды, где в бесчеловечных условиях содержались политзаключенные и интернированные, а с 1941 и военнопленные. Только по официальным данным более пяти тысяч из них навсегда остались в братской могиле
Здесь нет места забвению и лжи. Здесь оглушительно тихо. И очень страшно
Казахи, немцы, русские, румыны, венгры, поляки, белорусы, евреи, чеченцы, ингуши, французы, грузины, итальянцы, киргизы, украинцы, японцы, финны, литовцы, латыши, эстонцы – адские жернова НКВД перемалывали всех, не разбирая национальностей
Зловещее безмолвие изредка нарушает звон поминального колокола на мемориале
В систему Карлага входило множество лагерей и зон особого назначения (особлагов). Самые крупные из них Спасслаг (военнопленные), Алжир (Акмолинский лагерь жен изменников Родины) Степлаг (украинцы, прибалты,власовцы). Административным центром Карлага стал поселок Долинка в 50 км от Караганды
Общая территория Карлага по площади сопоставима с территорией Франции
После закрытия Спасслага практически все здания разрушили. А на месте лагерного управления разместили воинскую часть
Памятник солдату воинской части
Основной деятельностью заключенных была добыча камня для строительства автодорог. Все работы производились вручную. Люди погибали от холода, голода и физического истощения. Наиболее слабых добивала охрана
Стены ставились на века. Камни подогнаны без единого просвета и без использования строительного раствора. Тех, кто погибал во время строительства, просто закапывали под фундамент стен и работа продолжалась далее
На момент создания лагерей уполномоченные спецчасти НКВД насильно выселили с этой территории все местное население. Зачастую с принудительным изъятием скота. Для казахов это означало голодную смерть
Вся Долинка была опоясана колючей проволокой. Вход на территорию осуществлялся по спецпропускам вплоть до начала 80-х годов. Вокруг поселка до сих пор находятся функционирующие колонии
После ликвидации лагеря остались только разбросанные по степи мотки колючей проволоки. Эти «ежи» обходят стороной даже сборщики металлолома
Величественное здание в стиле «сталинского ампира». Центр ада. Управление Карлага в поселке Долинка
Сегодня здесь располагается музей жертв политических репрессий
Под стеклами — подлинные документы. Живые свидетельства рутинной бесчеловечной системы, целью которой было превращение своего народа в обезличенную рабскую массу
Обвинительный приговор Сакену Сейфуллину. Великий писатель и патриот своей родины был арестован как «буржуазный националист, работавший на японскую разведку» и расстрелян 28 февраля 1939 года в застенках Алма-Атинского НКВД
По ложным обвинениям в застенках НКВД были уничтожены все лидеры «Алаш-Орды». Таким образом, сталинская машина расправилась с казахской интеллигенцией, боровшейся за независимость Казахстана после революции
Охрана Карлага набиралась из «классово близких элементов» — людей без принципов, исполнительных и жестоких. Для получения внеочередной премии охранники убивали двоих заключенных и докладывали руководству о пресечении попытки массового побега. За массовый побег премия была в два раза больше, чем за одиночный
Коридор цокольного этажа. Здесь располагались пыточные камеры, карцеры и расстрельная стена
Большинство политзэков попадали в лапы НКВД по анонимным доносам
За этими дверьми рушились судьбы сотен невинных людей
Карцер. Заключенному разрешалось спать на ледяном полу 4 часа в сутки. В остальное время он обязан был стоять. За попытку прислониться к стене жестоко избивали
Особо несговорчивых сажали в яму и не давали воды и пищи несколько дней
На территории Карлага действовало несколько «шарашек» — лабораторий, где заключенные из числа бывших научных сотрудников работали на благо Родины
Счет погибшим от болезней не велся, а личные дела после смерти уничтожались. Так человек исчезал навсегда
В Карлаг ссылали интеллигенцию Советского Союза, среди которых фигурировали такие имена, как: величайший биолог Чижевский, Лев Гумилев, отец Севастьян
Допросы велись круглосуточно. Очень часто при этом люди сходили с ума
Для сотрудников НКВД — это была обыденная работа, беспрекословное выполнение приказов сверху
Агитационная работа в лагерях была поставлена на высокий уровень
Пыточная камера. Запах крови здесь стоит до сих пор. Людей били, пытали электричеством, разбивали молотками пальцы
Лобное место в конце коридора цокольного этажа. Здесь приводили в исполнение «высшую меру социальной защиты» — расстрел. Приговоренному приказывали встать лицом к стене. Конвоир через решетку отправлял пулю в затылок
Участник Кенгирского восстания Иван Иванович Карпинский был заключенным Степлага.
— Сам я с Украины. Меня арестовали за чтение буржуазной литературы. Это была книга по истории Украины. За это мне дали 25 лет лагерей. А мне самому было только 19… Так я попал в поселок Кенгир, заключенные которого строили Жезказган. В основном там была молодежь с Украины, прибалты и власовцы
— Охрана лютовала. Заключенных убивали без причины. На Пасху охрана обстреляла колонну с зэками. На следующий день весь лагерь не вышел на работу. К нам в лагерь прислали урок. Уголовников. Для того, чтобы они нас поубивали. Но мы им этого не дали сделать. Тогда в бойне погибло 15 человек. Это был предел…
— 16 мая 1954 года мы заблокировали лагерь и потребовали смену режима лагеря. 42 дня мы держали оборону. А 26 июня на нас с самолета скинули несколько фугасов. А потом в лагерь вошли танки. Они стреляли по баракам, давили людей. Вся земля была в крови. Не пожалели ни детей, ни женщин
На вопрос: «Как вы выжили?», Иван Иванович заплакал…
— Нас повезли убивать в вагонах для руды. Хотели скинуть в шахту. Пятнадцать минут мы висели над пропастью. Нажали бы кнопку – и 40 метров вниз. Но в последний момент изменили решение. И вот так я выжил…
— Здесь я со своими сокамерниками в 1954 году. До сих пор тяжелые воспоминания не дают покоя, и из памяти не вычеркнуть четыре года настоящего ада
Условия жизни женщин не отличались от мужских. Та же грязь. Тот же голод. Та же безнадега
Было только одно преимущество – женщин практически не расстреливали
Полина Петровна Остапчук, бывшая заключенная Карлага.
– Я с Украины. После войны голодали мы сильно, и я собирала деньги на государственный заем после войны. По 50 рублей. Большие деньги тогда были. Заступилась перед начальством за вдову с четырьмя детьми, чтобы у нее денег не брали. За это мне дали 10 лет. Приписали мне работу на американскую разведку. Не давали спать неделю, и я все подписала
— В 1948 году меня отправили в Спасск. Там я пробыла 4 года. Выжила чудом. Потом был Актас. Летом стройка, зимой завод. 4 года на отбойном молотке. А вышла я уже в 1956, отсидев 8 лет
— По молодости я была видной девушкой, за мной начал ухаживать комендант лагеря. Четыре месяца ходил за мной, но я на его ухаживания не отвечала, тогда он пригрозил мне устроить «трамвай» — это когда 11 мужчин насилуют, а 12 идет больной сифилисом. Одну девушку так заразили и она вскоре умерла. Мне пришлось согласиться, чтобы сохранить жизнь. Так на зоне я лишилась девственности и родила первого сына…
Во время заключения Полина Петровна наблюдала за тем, как один художник рисовал картины и, наблюдая, училась рисовать сама
Полина Петровна показывает место своего заключения, нарисованное по памяти.
— Помирали много. С нашего отделения в Спасске по пять гробов в сутки вывозили. Гробы были легкие – настолько люди были истощены. И беспредел был. Женщин насиловали, пытали людей. Но, слава Богу, все это уже давно прошло
— Еще я пишу стихи. Это прямо отдушина для меня, чтобы не скучать. В лагере научилась, в самодеятельности. Еще пела. Мы с концертами в другие лагеря ездили. Досиживала я в Долинке – мы там и дома строили, и концерты давали
Женщины переживали тяжелое время в разлуке с детьми. Но и сами дети испытывали на себе всю жестокость режима и молча сносили клеймо «дети врагов народа»
Кроватка из детдома в Долинке. Как только ребенок подрастал, его забирали в детский дом. Многие так больше никогда и не увидели своих детей
Но воспитатели напоминали детям, кто они есть
Детей рассылали по детским домам Советского Союза. Чаще всего меняли имя и фамилию
Зоя Михайловна Слюдова — ребенок Карлага.
— Маму выслали из Белоруссии в 1939, ей было 18 лет. Я родилась в 1940 году и росла в Долинке. Воспитателями у нас были «жены изменников Родины». А в 8 лет нас перевели в Компанейский детский дом. Воспитатели у нас хлеб отбирали. Зимой не топили. Детей мы сами мертвых выносили. Много умерло. Хоронили детей в деревяных бочках. Гробов на них не выделяли. Мы были детьми врагов народа, нас было не жалко…
– А маму никогда не видела. По документам ее где-то под Красноярском расстреляли. В 1955…
Дети умирали от голода каждый день. Горе ни на секунду не покидало это проклятое место
Здесь хоронили детей, родившихся и умерших в лагере. На самом деле территория захоронения гораздо больше
Громадное, размером в 20 стадионов, детское кладбище
В этих бараках, построенных зэками, жила лагерная охрана. Часть из них сейчас разобрана на кирпич. В оставшихся живут потомки заключенных
Сергей, глава крестьянского хозяйства. Его отец отсидел в лагерях 18 лет:
— В середине 70-х в совхозе решили окопать плотину. Бульдозер снял полметра земли и остановился. Земля была вся белая от костей. Большая часть черепов были детскими. Чтобы не поднимать шума, все срочно закопали обратно
Больничный комплекс управления НКВД Долинки
Юра, сторож больницы. Его мать — репатриированная немка из Поволжья.
— Здесь все сохранилось в том же виде, как и при Карлаге
Больница до сих пор работает и обслуживает местное население
Коридор напоминает военное время
— При Карлаге здесь была столовая, — рассказывает Юра. — Сейчас котельная
Все победы и свершения, все исторические стройки, шахты, дороги, заводы, о которых с гордостью рапортовали со всех трибун в советское время, были построены их кровью и потом. Их жизнями. Переломанными судьбами. Трагедиями целых народов и каждого отдельного человека. Мы не имеем права забывать об этом…
